МГЕР СПРАВЛЯЕТ ПО СЕБЕ ПОМИНКИ

Жила в городе Мсыре старуха армянка. Было у старухи сорок коз и одна-единственная дочь. Это была та самая старуха, которая подняла на смех Козбадина, когда Козбадин шел на Сасун.

Как узнала старуха, что Мгера Сасунокого привезли в Мсыр и бросили в колодец, то сказала себе:

«Наш сасунский светоч умрет без хлеба и без воды. Буду я носить ему хлеб и воду и дочку мою к нему спущу, чтобы был у меня внук сасунского рода».

Каждое утро резала старуха козу, мясо и хлеб Мгеру носила, в колодец ему бросала, чтобы он не сидел голодным. Так прошло семь дней. Старуха знала, что нынче должны Мгера камнями засыпать. Наклонилась она над срубом и крикнула:

— Мгер! Нынче сюда придут камнями тебя засыпать. Расплавленный свинец будут лить в колодец. Но ты не бойся. Рядом с твоим колодцем есть еще один колодец — о нем знают Бог да я. Лови кочергу и пробей дыру в правой стенке колодца — как раз за ней тот, другой колодец. Еще я принесла два пуда немытой шерсти, чтобы тебе было чем заткнуть дыру. Когда слуги мсырского царя придут и крикнут тебе: «Мгер Сасунский! Ты жив?» — ты крикни им: «Жив!» — тотчас переходи в соседний колодец, а дыру шерстью заткни.

Выговорила старуха все свои наставления и ушла. Через час пришли люди мсырского царя и крикнули:

— Сумасброд сасунский Мгер! Ты жив?

Мгер прорычал из колодца:

— Я-то, слава Богу, жив, а вот враг мой мертв.

Тут Мгер переполз в соседний колодец, а дыру шерстью заткнул.

Завалили колодец камнями, а на камни принялись лить расплавленный свинец. Свинец скрепил камни и залил все устье колодца.

Почуял Мгер запах гари.

«Ого! Чуть было и меня не залили свинцом! — сказал он себе. — Если б я был смертен, то умер бы сразу — и дело с концом. Но смерти мне нет, и я мучился бы до скончания века. Ох, как много зла в мире! Надо разрушить его и создать заново».

Прошло сорок дней. Старуха всех своих коз порезала, мясо Мгеру снесла. Когда Мгер съел последнюю ее козу, старуха наклонилась над срубом и крикнула:

— Мгер! У меня есть дочь, женись на ней, будет у меня внук сасунского рода.

Мгер подумал-подумал и сказал:

— Приводи свою дочь!

Привела старуха дочь, и та по веревке спустилась к Мгеру. Мгер даже краем глаза на нее не взглянул. А через два часа сказал ей:

— Сестрица! Крикни матери, чтобы она тебя вытащила наверх.

— Матушка! — крикнула дочка. — Вытащи меня наверх. Обвязал себя Мгер веревкой. Старуха тянет, тянет... Чувствует — тяжело! То ноги раскорячит, то упрется в сруб, то пригнется... Тянет, кряхтит. Мгер ногами и руками хватается за выступы, за углубления, чтобы старухе легче было тащить.

Тянула, тянула, тянула старуха, наконец вытянула — глядь, а это совсем не дочь.

— Обманул ты меня, Мгер, — сказала она, — дочь мою в колодце оставил. Я всех моих коз для тебя порезала, кормила тебя, чтобы ты с голоду не умер и зятем мне стал. Разве так за добро платят?

— Да я же у тебя не просил дочь, — возразил Мгер. — Ты сама ее привела и в колодец ко мне спустила. Но я не хочу прослыть неблагодарным. В нашем роду неблагодарных нет.

Опустил он веревку в колодец и крикнул:

— Девушка! Обвяжись веревкой.

Обвязалась девушка веревкой. Мгер вытащил ее из колодца и сказал старухе:

— Твоя дочь мне сестра, а ты мне мать, ты мне заменила Хандут-хатун.

Невеста моя все глаза проглядела, поджидая меня. Не проси с меня ничего за свое добро — подари мне его на добрую память!

Тут старуха заплакала и сказала:

— Иди с миром, Мгер! Ты — светоч нашего народа. Да пойдет мой хлеб в пользу тебе!

Мгер был измучен.

— Куда я пойду? — с болью в сердце вымолвил он. — Этот город мне чужой, в руках у меня нет оружия, подо мной нет коня, нет у меня ни воды, ни хлеба. Куда я пойду?

— Я, Мгер, порезала всех своих коз, — сказала старуха. — Я отведу тебя в один дом, там тебя сытно накормят, коня и оружие дадут.

— А что они за люди? Старуха ему все рассказала.

В городе Мсыре проживало двести армянских семейств. Был среди них князь Маркос Дарбин, и князь этот горячо любил свой народ. Услыхав о гибели Мгера, он у себя в доме поминки по нем оправлял. Для этого в переднем углу его горницы стоял престол, на котором лежали сасунские доспехи и оружие. А рядом стоял обеденный стол. Путник, зашедший к князю, наедался досыта, пил вино, с чарой в руке подходил к престолу, бил три поклона и приговаривал:

— Мир праху твоему, Мгер бессмертный, армянского народа светоч!

Старуха довела Мгера до княжьего дома.

— Вот здесь по тебе справляют поминки.

Вошел Мгер в княжий дом, смотрит: за столом сидит много армян, среди них широкоплечий мужчина с большими усами. Это и был Маркос Дарбин.

Поклонился Мгер и сказал:

— Здравствуйте, армяне!

Голос у Мгера был до того громкий, что с потолка посыпалась на пол глина.

— Добро пожаловать! — молвил Маркое Дарбин. — Кто ты таков, отколь тебя Бог несет?

— Я — странник голодный, — отвечал Мгер. — Дайте мне хлеба кусочек, я съем, покойника вашего помяну и пойду своей дорогой.

Хозяин приказал своим слугам:

— Дайте этому человеку еды и вина. Один из слуг подошел к Мгеру.

— Скажи, удалец, — спросил он, — чего тебе дать сначала? Вина или еды?

— Вина, — отвечал Мгер.

Виночерпий опустил в бочку громадный кувшин, а затем протянул его Мгеру. Но Мгер оттолкнул кувшин.

— Разве из кувшина человек напьется? — сказал он. — Дайте-ка я прямо из бочки!

Все удивленно переглянулись. Хозяин приказал своим слугам:

— Придвиньте к нему бочку.

Мгер легко, словно чару, поднял полную бочку, поднес ее ко рту, выпил до дна, пустую бочку зашвырнул в угол и сказал:

— А теперь хорошо бы поесть!

Слуги принесли пол жареного теленка, целый котел плова, полное корыто хлеба и все это поставили перед Мгером. Мгер оторвал телячью ногу, в лаваш ее завернул и — хруп, хруп, хруп! — разжевал, разгрыз, проглотил.

Князь Маркос смотрел на него и думал:

«Иль он сасунского рода, или еще какой-нибудь пахлеван, о котором я ничего не знал и не ведал».

Насытившись, Мгер взял да и сел на свой престол. Хозяин и другие армяне ужаснулись и разгневались.

— Так нехорошо, братец, — сказали они. — Ты осквернил нашу святыню. Напился, наелся, теперь поклонись престолу сасунскому и иди своей дорогой.

Засмеялся Мгер.

— На дворе ожидает старуха. Позовите ее, — сказал он. Старуха вошла. Тогда Мгер обратился к князю:

— Здесь у тебя собрались только армяне или есть и чужане?

— Кроме тебя, никого, — отвечал Маркос. — А что? Мгер подозвал свою избавительницу к престолу и сказал:

— Объясни этим почтенным армянам, кто я таков, имею я право сесть на свой престол или не имею.

И тут старуха все рассказала про Мгера.

Радости мсырских армян не было границ. Один за другим подходили они к Мгеру, кланялись ему, целовали ему руки и ноги и славили Бога.

Пусть они ликуют и чествуют Мгера, а мы перейдем на землю сасунскую и там свой сказ поведем.

Видел сон Кери-Торос: мсырская твердыня стояла неколебимо, твердыня сасунская была вся в развалинах.

— Жена! — сказал он. — Выведи моего коня-шестинога. Наш Мгер в беде. Поеду ему на выручку.

Кери-Торос созвал всех пахлеванов своего рода:

                              Горлан Оган,
                              Пачкун Верго,
                              Котот Мотот,
                              Ануш-Котот!
                              Эй, Хор-Манук,
                              Эй, Хор-Гусан,
                              Чинчхапорик,
                              Парон-Торник,
                              Идемте! Сасуна
                              Светоч угас.
                              Двинемся в путь!
                              Мгер наш исчез,
                              Бесследно исчез!

Собрались сасунцы в дорогу, взяли с собой разных припасов, на мулов навьючили, сели на коней и отправились в путь.

— Багдад! Где ты? Мы спешим к тебе!..

Приехали, разбили шатры под Багдадом. Здесь опросят, там спросят: не слыхал ли кто про Мгера? Нет, никто не слыхал! А кто слышал, тот говорил:

— Мгера в Мсыр увели, в колодец бросили и камнями засыпали.

Пропировал Мгер: семь дней и семь ночей, поблагодарил мсырских армян и пошел в Багдад, к Гоар-хатун.

Не прошел он и часа, как вдруг увидел: идет ему навстречу всем известный полоумный пахлеван Авдал. Волосы свисали ему на глаза, одежда на нем была вся изодрана, на спине он тащил огромный камень.

— Что это за камень, Авдал? — спросил Мгер.

Остановился Авдал и так ему на это ответил:

— Это камень для Мгера Сасунского. Слыхал я, Мгера поймали, в колодец бросили, камнями засыпали. Меня при этом не было, я не мог бросить в него камень. А теперь я туда иду — хочу свалить вот этот камень на сумасброда Мгера, хочу отомстить ему. Он мне враг. Его отец в сасунской битве отца моего убил, а сам он в багдадской битве брата моего убил. Вот какие дела!..

Засмеялся Мгер:

— Этот камень для Мгера мал, а для тебя, ей-Богу, как раз! Снял он камень со спины Авдала, самого Авдала убил, тут же похоронил, камень на него навалил и примолвил:

— Ну вот видишь: этот камень как раз тебе по росту!

Надел на себя Мгер Авдаловы лохмотья, волосы, как Авдал, спустил на глаза и в таком виде предстал перед мсырским войском. Все стали его расспрашивать:

— С какими ты вестями, Авдал?

Мгер дико, как тот пахлеван полоумный, захохотал.

— Дайте сначала поесть, а потом будет вам весть! — сказал он. Принесли ему поесть. Мгер съел столько, сколько мог бы умять целый отряд, насытился и сказал:

— Клянусь хлебом, вином и всемогущим Богом: вот этими руками я навалил камень на голову Мгера. Мгера мы погребли под камнями. Нет больше Мгера.

Мсырские военачальники возрадовались духом.

— Молодчина Авдал! — вскричали они. — Куда ж ты теперь путь держишь?

— В Багдад иду — хочу жениться на Гоар-хатун. Военачальники так и покатились со смеху.

Мсырский царь послал их за Гоар-хатун. Но они знали, что Авдал — полоумный, и значения его словам не придали.

Попрощался Мгер с военачальниками мсырскими, помчался в Багдад и осадил коня перед самым дворцом.

Гоар, вся в черном, сидела под окном и думала свою думу. Увидев Авдала, она ему крикнула:

— Авдал! Скажи ради твоего Бога: принес ли ты какую-нибудь весть о Мгере?

Мгер, подражая голосу Авдала, ответил:

— Дай сначала поесть, а потом будет тебе весть!

Гоар позвала к себе Авдала и велела его накормить. Когда же Авдал наелся, Гоар спросила:

— Скажи мне, Авдал: где Мгер?

— Клянусь хлебом, вином и всемогущим Богом, — подражая голосу Авдала, отвечал Мгер: — Вот этой самой рукой я кусок хлеба положил Мгеру в рот, а пришел я сюда, чтобы тебя поздравить.

Гоар вскрикнула от радости.

— Где же он? Почему не едет ко мне? Мнимый Авдал расхохотался.

— Скоро приедет, скоро приедет! — сказал он. — Можешь считать, что он уже здесь.

У Гоар от радости подкосились ноги, и она упала на тахту. Хотел было крикнуть ей Мгер: «Что же ты, Гоар, меня не узнала?» — но не крикнул, а сказал себе: «Пока что пойду погляжу, что поделывают Кери-Торос и другие сасунцы».